Памяти Белого Вождя и Друга
Часовой. - Брюссель, 1958, март, №385
40 лет тому назад, когда отряд полк. Дроздовского сосредоточился в м. Дубоссры, мы все, офицеры различных российских полков и бригад, мало известные еще друг другу и полк. Дроздовскому, были как бы выровнены на старте. И если через два с половиной года гражданской войны одни так и остались рядовыми офицерами, другие стали командирами батальонов, батарей и полков, то шт.-капитан Туркул сделался генералом и начальником Дроздовской дивизии.
В нормальное время во всех регулярных армиях в начальники выдвигаются за выслугу лет, за окончание академии и, конечно, и по протекции и по социальному положению. В революционные же войны, когда все эти условия отпадают, жизнь делает сама отбор и выдвигает в вожди молодых и «военных милостью Божьей». Этим вождям приходиться действовать в более трудной обстановке. Они не могут опираться на старые традиции, ни на дисциплину, поддержанную мощным государственным аппаратом – они исключительно должны рассчитывать на свой успех, на свой авторитет и умение вести за собой массы.
Таким вождем и был генерал Туркул. Можно его называть как хотите – самородком, военным талантом, «милостью Божьей». Слова роли не играют. Он был тем, за которым дроздовцы беззаветно шли в любой огонь.
Ген. Туркул не кончал военных академий; военную науку изучал не по самоучителю, а на поле брани. Вряд ли ему, как и всем нам, было время читать: «Науку побеждать» - Суворова, но во всех его операциях были «глазомер, быстрота и натиск». Вряд ли он изучал «принципы Наполеона», но и в «нужный момент, в нужном месте» он бил кулаком; он оборонялся всегда наступая, и имел непоколебимое мужество брать на себя выполнение самых рискованных операций.
Наполеон говорил: «Гений это ничто, самое важно иметь веру в себя, веру в свой успех». И эту веру в необычайной мере имел ген. Туркул. И не только сам имел, но и умел внушать ее своим офицерам и солдатам.
Я не буду касаться боевых операций генерала Туркула. Об этом писали и еще напишут другие. Но мне, его старому соратнику, подчиненному и другу, хочется отметить другое. Ген. Туркул далеко не был мягким начальником, он не носил бархатных перчаток и рука у него была жесткая. Но, став генералом и начальником дивизии, он не застегнулся на все пуговицы, не стал давать своим подчиненным два пальца, не вообразил себя особенным существом, как это бывает очень часто с достигшими высоких чинов.
Нет, он остался прежним шт.-капитаном Туркулом. Он сумел совместить в себе начальника со старым другом.
Он всегда говорил, говорил до последнего момента своей жизни, что нет большей спайки, чем старая боевой спайка, нет более верных друзей, чем старые боевые товарищи.
Ген. Туркул гордился Дроздовской дивизией, для славы которой он потрудился больше, чем кто-либо, он гордился своими офицерами и стрелками и всегда думал о них и на поле брани и в долгие годы изгнания. И не было жертвы, на которую он не пошел бы ради своих родных «дроздов».
Мы это знали и для нас дроздовцев ген. Туркул был всегда не только начальник дивизии, но и свой боевой товарищ, свой брат солдат, просто Туркул, просто Антон Васильевич.
И те дроздовцы, что еще уцелели на этом свете, всегда будут бережно хранить в своем сердце два имени: ген. Дроздовского, который создал нашу дивизию, и ген. Туркула, который покрыл славой ее боевые знамена.
С. Нилов.
Назад
